| |
Путь наверх
Естественно, что и Горбачев
отнюдь не был воплощением неподкупности у себя в
Ставрополе, дополнительное обьяснение чему -
почти патологическая тяга его жены к предметам
роскоши и прочим излишествам. Но, видимо,
коррупция затронула его в меньшей мере, чем его
западного соседа Медунова, хотя, несомненно, в
большей, чем его южного соседа Эдуарда
Шеварднадзе, который руководил тогда Грузией.
Сейчас они мирно уживаются под кремлевской
крышей, а в середине 70-х годов между этими двумя
протеже Андропова произошло резкое
столкновение. Ни Горбачев, ни Шеварднадзе,
правда, не знали, что у них в Москве один и тот же
покровитель. Андропов не поощрял даже самые
преданные ему союзы и группировки, все нити
сходились лично к нему, между собой не
соприкасаясь. Он был кукловод, они - марионетки.
В 1972 году генералу Шеварднадзе, тогда еще
начальнику грузинской милиции, удалось с помощью
Андропова свергнуть с поста партийного лидера
Грузии давнего приятеля Брежнева Василия
Мжаванадзе и занять его место. Это был вариант
полицейского переворота, впервые испробованный
генералом КГБ Гейдаром Алиевым в другой
кавказской республике - Азербайджане (при
содействии все того же Андропова, - который, как
видим, дважды отрепетировал на Кавказе, а потом
совершил в Москве аналогичный путь против
брежневской камарильи).
Надо сказать, что в Грузии, как и в Азербайджане,
кумовство, взяточничество, подкуп, "покупка"
высоких должностей (включая министерские),
наконец, подпольная промышленность, успешно
конкурирующая с государственной, достигли
фантастического размаха. Шеварднадзе, будучи,
как и Алиев, человеком неукротимой энергии и
замечательной изобретательности, вел борьбу за
возвращение своей республики под командование
Кремля с переменным успехом, и грузинская
одиссея носила более сложный, разветвленный и
запутанный характер, чем прямолинейная и
жестокая - с расстрелами за экономические
преступления - борьба с коррупцией в
Азербайджане. Да и сам Шеварднадзе был всегда
более живым, интеллигентным и предприимчивым
человеком, чем его коллега из Азербайджана -
человек-компьютер Алиев.
Их дальнейшая (уже "кремлевская") судьба -
еще одно свидетельство их индивидуальных
различий: оба вызваны в Москву, вошли в Политбюро,
Алиев стал первым замом премьера, а Шеварнадзе
министром иностранных дел, но в то время, как
последний по сей день удерживается на своем
посту, первого давно заставили уйти на пенсию.
На посту руководителя коммунистов Грузии
Шеварднадзе повел борьбу с коррупцией еще с
большим размахом и бескомпромиссностью. Он
сменил снизу доверху чуть ли не всех должностных
лиц и заполнил грузинские тюрьмы бывшими
сановниками и подпольными капиталистами. Его
борьба, однако, вызвала сопротивление в самых
разных кругах грузинского общества. Ведь именно
экономическая помощь государства
способствовала расцвету частной инициативы и
подпольного капитализма, по сути восполняя здесь
пробелы централизованной экономики.
Сопротивление его полицейско-бюрократическим
мерам обрело национальную окраску, когда
Шеварднадзе, будучи принципиальным
интернационалистом, попытался заменить
грузинский язык - в качестве государственного в
республике - русским. Мотивировал он это тем, что
русский язык для народов СССР - все равно, что
английский для остального человечества. И еще
больнее уязвил он национальное самолюбие, когда
в Москве с трибуны партийного съезда заявил, что
для Грузии солнце всходит не на Востоке, как для
всего мира, а на Севере - из России.
Уязвленные всем этим грузины решили
расправиться с Шеварнадзе физически. Однако его
личный шофер, которому грузинская мафия поручила
"спасти Грузию" от предателя, в последний
момент пустил пулю не в Шеварднадзе, а в себя. В
другой раз не сработала самодельная бомба в
здании грузинского ЦК, третий раз - Тбилиский
театр оперы и балета имени Палиашвили загорелся
за несколько часов до приезда туда партийной
элиты во главе с Шеварднадзе на празднование
годовщины победы над Германией - и полыхал целые
сутки. Когда мы, несколько месяцев спустя,
приехали в Тбилиси нам показали обгорелый остов
этого театра как символ национальной ненависти к
отступнику.
Из попыток Шеварднадзе "прочистить
капиталистический свинарник республики" (его
собственное выражение) отметим одно пустяковое
дело, которое, однако, накрепко застопорилось,
несмотря на все усилия Шеварднадзе. Это было тем
более странно, что с помощью Андропова ему
удавалось уличить преступников, которым
покровительствовал лично Брежнев, вылавливая их
прямо из кремлевских приемных, где они
дожидались своих влиятельных патронов.
В данном же случае речь шла не о Москве, а о
ничтожном, с точки зрения Шеварднадзе,
Ставрополе.
Напуганные размахом борьбы Шеварднадзе с
коррупцией, несколько частных предприятий,
изготовляющие ювелирные украшения, кольца,
цепочки, изделия из мельхиора, а также несколько
ресторанов-шашлычных, цехов по производству
фруктовых соков в срочном порядке
перебазировалась в соседний Ставропольский
край, где под государственными вывесками
продолжали успешно развивать "теневую
экономику". Однако их процветание по другую
сторону Кавказского хребта оказалось под
угрозой, когда Шеварднадзе, с помощью
московского КГБ и его ставропольского филиала,
настиг грузинских дельцов на "месте
преступления". Оставалось только затребовать
от ставропольской прокуратуры экстрадиции
преступников, то есть выдачи их обратно в Грузию.
Шеварднадзе считал дело решенным и потому был
ошарашен, получив твердый отказ Горбачева.
Непохоже, чтобы причина этого горбачевского
упорства крылась в желании уже тогда ввести, хотя
бы в пределах Ставропольского края,
капиталистические элементы в социалистическую
структуру.
"Доброта" и одновременно неуступчивость
Горбачева могла иметь только одно объяснение.
Насколько известно, Шеварднадзе позвонил из
Тбилиси Горбачеву в Ставрополь и пригрозил ему,
что в случае дальнейшего сопротивления
пожалуется в Москву. Со свойственной ему
грубоватой деликатностью Шеварднадзе сказал
Горбачеву: "Слушай, я навожу у себя в доме
порядок, а ты мешаешь мне. Подумай кто ты и кто я.
Не стой у меня на дороге. Предупреждаю последний
раз - у меня в Москве рука. Ты выиграешь из этого
пару тысяч, а потеряешь все.". Однако, к
великому изумлению Шеварнадзе, Горбачев отстоял
грузинских дельцов. Крайкомовский секретарь,
которого Шеварднадзе склонен был считать по
рангу ниже руководителя любой из 15 советских
республик, оказался на самом деле могущественнее
и влиятельнее его, даже там где речь шла о
нарушении закона.
Московская "рука" Горбачева была сильнее
московской "руки" Шеварднадзе, хотя в обоих
случаях это была одна и та же рука - председатель
КГБ Юрий Андропов. Просто из двух протеже он
более всего ценил своего земляка, у которого к
тому же, в отличие от грузина Шеварднадзе, была
реальная и близкая перспектива попасть в Кремль.
,
| |
Ставропольские женщины
проголосуй за самую красивую
Женские тайны дочери Горбачева
Меня любит Julia
Roberts"
Наталья Орейро в бикини и без...
Телефоны
агропредприятий Ставрополья
Книгу можно купить, телефон (8652)
94-14-56
|