| |
Путь наверх
Возвращение из опалы маршала
Огаркова было обставлено достаточно деликатно,
чтобы не посеять раздоры в высших военных кругах,
а на пост начальника Генштаба уже был назначен
бывший заместитель Огаркова маршал Сергей
Ахромеев. Самое интересное, однако, заключалось в
том, что о новой должности Огаркова было
объявлено не в Берлине, не в Москве, а в Хельсинки,
объявил об этом не кто иной, как Романов,
прибывший в Финляндию с официальным визитом:
возвращение Огаркова означало и его, Романова,
возвращение к политической жизни. В это же время
заболел и больше уже не показывался на публике
министр обороны Устинов, который вместе с
Черненко дал санкцию на снятие Огаркова и принял
сторону Горбачева против Романова.
Пленум ЦК состоялся в точно назначенный срок,
однако вместо того, чтобы стать политическим
триумфом Михаила Горбачева, Пленум ограничился
рассмотрением рутинного вопроса о сельском
хозяйстве, кризис которого стал уже перманентным
в СССР и созыва чрезвычайного Пленума отнюдь не
требовал. Ответственный за сельское хозяйство
Горбачев на Пленуме не выступал, его имя даже не
упоминалось в отчетах. На очередной кремлевской
церемонии, показанной к вечеру по телевидению и
на фотографиях во всех советских газетах,
Горбачев хотя и присутствовал, но был отодвинут к
самому краю, а центре, внутри поредевшей группы
кремлевских летаргических старцев находился
Романов. Он же вместе с премьером Тихоновым
отправился на Шереметьевский аэродром встречать
монгольскую делегацию во главе с генсеком и
премьером МНР, т.е. заменял Черненко, которому до
аэродрома было уже не добраться по состоянию
здоровья. А во время переговоров Романов сидел
рядом с Черненко и за неспособностью последнего
фактически руководил им. Еще через несколько
дней советская печать, радио и телевидение, как
по команде, стали подавать в качестве
пропагандистского образца опыт романовского
руководства промышленностью Ленинграда.
Напротив, поезка Горбачева накануне Рождества в
Великобританию была освещена советскими
средствами массовой информации - в пример
западным - на редкость скромно, причем телекамера
показывала английских хозяев, а не русского
гостя, а в газетах не появилось ни одной
фотографии Горбачева. Еще одна показательная
деталь - если в первые дни его поездки заголовки в
газетах гласили - "Визит Горбачева в
Великобританию", то в последние три дня они
неожиданно деперсонализировались - "Визит
советской делегации в Великобританию". Это
было очевидной реакцией Кремля на объявление
Горбачева в мировой прессе, прежде всего в
британской, "кремлевским принцем", вторым
секретарем, "вторым в Политбюро" - Кремль
всегда с большим подозрением относился к
предсказаниям (а тем более к похвалам) врагов.
Поэтому западные комплименты Горбачеву играли
на руку не ему, а его сопернику - Романову.
Последнему удалось еще больше усилить свои
позиции благодаря отсутствию Горбачева в
решающий момент борьбы за власть, тогда в связи
со смертью министра обороны Устинова и
ухудшением здоровья Черненко политический
баланс в Кремле был нарушен. Узнав о последних
событиях в Москве, Горбачев прервал свой визит в
Англию и немедленно вылетел в Москву.
Председателем траурной комиссии был объявлен
Григорий Романов, в отсутствие тяжело больного
Черненко, он стоял на мавзолее в центре трибуны.
Все советские радио- и телестанции больше часа
вели прямую трансляцию с Красной площади, а
газеты отвели этой церемонии первые страницы,
подчеркивая ведущую роль Григория Романова,
словно все то было устроено специально в честь
его политического бенифиса. Что касается
Горбачева, то он держался в стороне и даже не
выступил над могилой своего "старого друга",
как назвал Устинова на пресс-конференции в
Эдинбурге перед отлетом из Великобритании.
Единственное, что ему оставалось - это наблюдать
за политическим триумфом своего соперника.
Однако до смерти Черненко, на чей пост они оба
претендовали, оставалось еще целых два месяца -
время вполне достаточное для новой кремлевской
интриги. Если англичане поторопились с
"инаугурацией" Горбачева, то Романов
поспешил, репетируя на похоронах Устинова на
Красной площади роль нового Советского
руководителя.
Ни у того, ни у другого претендента не оказалось
решающего перевеса. Если бы Черненко умер в
сентябре, его место наверняка занял ы Горбачев, а
если бы в декабре, во время поездки Горбачева в
Англию - тогда Романов.
Ни один из них не обладал достаточным
авторитетом и властью, чтобы взять верх над
соперником.
Политические акции Горбачева на западной бирже
были не только выше, но и устойчивее, чем
кремлевской. Однако именно выдержанный
Горбачевым экзамен в Великобритании
окончательно склонил в его пользу Андрея
Громыко, для которого, ввиду его иностранной
профессионализации, дипломатическое мастерство
и умение расположить к себе иноземцев были
важнейшим критерием оценки политического
лидера. Увы, одной поддержки Громыко было
недостаточно ввиду того, что на сторону Романова
подались такие старые волки, как премьер Тихонов
и хозяин советской столицы Гришин.
Сам же Романов, чувствуя, что у его недостаточно
сил, чтобы одолеть Горбачева, и не желая
рисковать, решил повторить хитроумный ход своего
соперника после смерти Андропова, когда тот
выдвинул кандидатуру Черненко. Так и сейчас,
весной 1985 года, когда Черненко осталось жить
совсем немного, Романов "снял свою
кандидатуру" и поставил на Гришина. И вот
несколько дней подряд, во время предвыборной
кампании в советский "парламент", Гришин
регулярно появляется на телеэкране, на пару с уже
невменяемым Черненко, зачитывает от имени
последнего обращение к избирателям". Это
выглядело настолько демонстративно, что как в
СССР, так и за границей решили, что вопрос о
кремлевском престолонаследовании уже решен и
следующий промежуточно-компромиссной фигурой а
вершине кремлевского Олимпа станет Гришин.
Тем временем, ввиду обострившейся ситуации,
Горбачев решил больше не рисковать и отменил
свой визит в Париж на съезд французских
коммунистов, хотя и он, и Раиса Максимовна были
падки на такого рода заграничные турне, когда
можно и мир посмотреть и себя показать.
Вопрос о новом генеральном секретаре был
перерешен заново и окончательно, когда вмешался
КГБ в лице его председателя Виктора Чебрикова.
Хотя Чебриков был только кандидатом в члены
Политбюро, без права голоса, однако именно его
голос решил дело в пользу Горбачева.
Произошло это еще при живом, хотя и умирающем
Черненко. То, что в конце концов шеф КГБ поддержал
Горбачева, было основано, с одной стороны, на
трезвом расчете - Горбачевым, скорее суетливым,
чем энергичным, легче управлять, нежели
самоуверенным и спесивым Романовым, с другой
стороны - это результат торговой сделки - КГБ
получил взамен два дополнительных места в
Политбюро - для самого Чебрикова и для
Шеварднадзе, который одновременно стал
министром иностранных дел, несмотря на давнее
"кавказское" столкновение между им и
Горбачевым. Напомним, что все трое - Горбачев,
Шеварднадзе и Чебриков - были выдвиженцами
Андропова.
Ошибка Романова заключалась в том, что он
поставил на армию и не учел извечный антогонизм
между армией и органами госбезопасности, теми
двумя опорами советской власти. К тому же,
согласно достоверным сведениям, Романов
оказался менее сговорчивым и, опасаясь
ослабления своей в перспективе единоличной
власти (поначалу за спиной Гришина), не хотел идти
на уступки КГБ, что обошлось ему в конечном чете
значительно дороже. Боясь уступить часть, он
потерял все: не только проиграл Горбачеву, но и
лишился даже тех постов, которые у его были -
члена Политбюро и секретаря ЦК. Официально он был
освобожден от обеих должностей по собственной
просьбе, которую объяснил плохим состоянием
здоровья - очевидный нонсенс, особенно на фоне
того катастрофического состояния здоровья
Брежнева, Андропова и Черненко, которое не мешало
им занимать высшие имперские посты до дня ухода в
мир иной.
Естественно, проигрыш Романова сказался на
судьбе маршала Огаркова, а заодно и на Гришине -
оба были вскоре отстранены от власти.
Горбачев был объявлен генеральным секретарем с
беспрецедентной скоростью - через четыре часа
после сообщения о смерти Черненко, и первые
советские газеты напечатали портрет умершего
вождя на второй странице, ибо первая была занята
портретом, биографией и инаугурационной речью
его преемника. Все это свидетельствует, конечно,
вовсе не о том, что избрание Горбачева было
решено заранее. Совсем напротив - решение было
провернуто так быстро, чтобы поставить
соперников Горбачева перед свершившимся фактом
и чтобы повернуть назад было невозможно - разве,
что с помощью контрпереворота. Потому что само
назначение Горбачева было результатом пусть
небольшого и бескровного, но все-таки дворцового
переворота. И это - в давних традициях Кремля.
Накануне смерти Черненко там созрело по крайне
мере три заговора: Горбачевский, романовский и
запасной - гришинский. Просто сторонникам
Горбачева, с помощью КГБ, удалось опередить его
противников. Так и всю жизнь до этого, сам
Горбачев в "заговоре Горбачева" играл
скорее подсобную роль, а главную, решающую, на
этот раз - министр иностранных дел Громыко и
председатель КГБ Чебриков. Однако борьба а
власть в Кремле не кончается смертью одного
вождя и приходом нового. Вот почему при всем
желании выдвинуть прогноз, мы бы не решились
сказать, что Горбачев достаточно молод, чтобы
ввести Россию следующее столетие, а заодно и в
новое тысячелетие (оба не за горами). Ибо дело тут
не только в возрасте, а часто и вовсе не в
возрасте. Поэтому и на близкие времена мы бы
загадывать не стали. Тем более, что трон,
полученный Горбачевым во владение - старый и
непрочный, расшатать его легко, а удержаться на
нем трудно.
| |
Ставропольские женщины
проголосуй за самую красивую
Женские тайны дочери Горбачева
Меня любит Julia
Roberts"
Наталья Орейро в бикини и без...
Телефоны
агропредприятий Ставрополья
Книгу можно купить, телефон (8652)
94-14-56
|